Горские евреи

До середины XIX века горские евреи жили главным образом на юге Дагестана – в Кайтагском районе, Магарамкенде, Дербенте и Махачкале, а потом начали переселяться и на север тоже. Горские евреи также традиционно проживали своими общинами в Нальчике, Грозном (тейп Жугти) и в деревнях Азербайджана. В XX веке до начала массового выезда советских евреев в Израиль в 70-е годы горские евреи жили также в основном в Дагестане, Азербайджане, Чечне, Кабардино-Балкарии и в Ставропольском крае.

Согласно Всероссийской переписи населения 2020 года на территории Российской Федерации проживают 266 горский евреев. 68 из них проживает в г. Москва, 60 - в Республике Дагестан, 47 – в Кабардино-Балкарской Республике, 29 – в Ставропольском крае, 16 - в Московской области.

Горские евреи бежали из Персии, чтобы сохранить иудаизм, и в итоге их приверженность религии предков оказалась настолько сильна, что побудила Хазарский каганат принять еврейскую веру.
Борясь с исламизацией, иудеи неоднократно подвергались гонениям. И только религия, а также твердое следование канонам иудаизма позволили им не затеряться среди других народов Кавказа и сохранить свою яркую самобытность.

В современных общинах горских евреев обязательно есть своя, «горская», синагога, свои раввины (даяны), свои проповедники в храме (нумазы), свои учителя. Горские евреи продолжают называть религиозные праздники по-своему. Например, Пасха у них «Нисону», Пурим – «Гомуну» и так далее.

Большинство лингвистов считают, что горские евреи говорят на диалекте татского языка (татами называются выходцы из Персии, которые, как и евреи, спасались на Кавказе от междоусобиц). Но сами представители этого народа утверждают, что их родной язык джуури (или «дхухури») похож на татский не больше, чем идиш похож на немецкий язык. 
Тем не менее, ученые относят джухури к иранской ветви индоевропейских языков, хоть он и отличается от татского заимствованиями из иврита, а также такими семитскими особенностями, как, например, звук «айн».

До начала XX века горские евреи использовали древнееврейскую письменность, потом перешли на латиницу, а в 30-е годы XX века – на кириллицу. 
Согласно Всероссийской переписи населения 2020 года в России татским языком владеют 3 215 человек, из них 2 950 используют его в повседневной жизни.

Национальные праздники

Перечисляя основные праздники еврейского календаря, отметим, что не только их празднование имеет у горских евреев свои особенности, но главные праздники зачастую имеют свои, отличные от общеупотребительных во всем остальном еврейском мире, названия, например, Песах называется Нисону, Пурим — Гомону, Шавуот — Асаль-та, Гошана Раба — Араво.

Главные праздники — Пасха и праздник Мардохея и Эсфири. К этим праздникам готовятся евреи два-три месяца.

Праздник Песах (Пасха) у горских евреев именуется Нисону – по названию первого месяца еврейского календаря – Нисан, на который приходится это торжество. Приготовления к Песаху связаны с кошерованием посуды, выпечкой мацы и уборкой жилища.

Еврейский праздник Шавуот называется горскими евреями Аселте, то есть «Сладкое», так как в этот праздник принято есть сладости. Из описания Йосефа Шмуэля следует, что горскими евреями, в отличие от некоторых других общин диаспоры, этот праздник не всегда отмечался как день получения Торы. У них выделялся сельскохозяйственный аспект Шавуот – начало праздника жатвы первого урожая. По содержанию праздник напоминает обряд первой борозды, распространенный среди народов Кавказа.

Свадебные традиции

Непосредственно свадьбе у горских евреев предшествовал ритуал сватовства. Очень популярными тогда были «браки по колыбельному сговору». Некоторые ученые и историки в своих трудах рассказывают, что согласия девушки на брак никто и никогда не спрашивал. Если юноше приглянулась девушка, и он хотел на ней жениться, то извещал об этом своих друзей, которые, в свою очередь, рассказывали его отцу о намерении жениться. Поскольку говорить о женитьбе с отцом напрямую, считалось делом постыдным и недостойным.

Узнав о намерении сына жениться, отец отправлял в дом потенциальной невесты сватов, а нередко и сам шел с ними. Сама девушка, как и ее мать, не принимала в этом разговоре никакого участия. Здесь оговаривались все детали, включая размер калына (калыма). Нередким было явление, когда отцы парня и девушки собирались у кого-то в гостях и под влиянием горячительных напитков, подавая друг другу руки, клялись в вечной дружбе, и при свидетелях давали согласие на брак. Таким образом, жених и невеста не видели друг друга до самого дня свадьбы.

В противовес этим словам, другие ученые и доктора наук утверждали, что если сватали взрослую девушку, то ее согласие было обязательным. Невесту выбирали в возрасте от года до 20 лет. Если девушка была еще совсем юной, то от ее лица со сватами разговаривал отец. Девушка постарше же решала этот вопрос сама. Ее никто не заставлял давать согласие.

Когда просватанные жених и невеста подрастают, они начинают отправлять каждую субботу друг другу подарки. Как правило, это были фрукты и субботние кушанья. Обязательным правилом было то, что невеста должна была отведать блюда, приготовленные в доме жениха, а жених — блюда, приготовленные в доме невесты. Помимо этого жених нередко отправлял своей невесте что-то из предметов гардероба и различные изделия из золота и серебра. Невеста же вышивала кисеты для табака, ермолки, выполненные в азиатском стиле, украшенные бисером и мишурными украшениями. Того, кто вручил подарок невесты жениху, жених по-своему благодарил, заранее приготовив ему презент за труды. В платок, в который был завернут подарок невесты, жених клал монетку, и завязывал его в узелок, после чего секретно отсылал его невесте.
Если просватанная девушка до свадьбы где-нибудь встречала своего жениха или кого-то из его родни, то тут же должна была присесть на землю, прикрыв лицо платком. А жених, завидев свою суженую, от стеснения не мог с ней даже заговорить. Бывало так, что невеста и жених оба попадали на одну свадьбу, скажем родственников или односельчан. В этом случае жених был обязан сделать невесте «шабаш». После этого начинается настоящее веселье, сопровождающееся игрой на зурне и барабане. Невеста становится в круг и начинает танцевать, а распорядители по танцам и молодежь хороводят вокруг нее.

Отец жениха за месяц до свадьбы является в дом родителей невесты за тем, чтобы выплатить отцу определенную сумму денег (калым) — выкуп за невесту. На эти деньги шились различные наряды для молодой. По своему желанию отец невесты мог оставить эти деньги себе и потребовать с жениха еще столько, сколько было потрачено на воспитание дочери с ее младенчества до свадьбы. Порой, помимо суммы, выплаченной женихом, отец невесты мог добавить денег в приданое своей дочери.

В старые времена у горских евреев был обычай. Жених отдавал отцу своей суженой перед свадьбой 1 корову, 12 рублей (18 пудов) пшеницы, 3 пуда сарачинского пшена, 20 куриц, 3 аршина шелковой материи и белую простыню.

При родителях жениха и невесты и свидетелях с раввином заключался брачный контракт. В нем оговаривалось, что муж обязан кормить и одевать супругу.

За неделю до свадьбы жених приготовлял кушанья для того, чтобы раздать их людям, которые пребывали в трауре по близким, которые умерли в том году. Делалось это для того, чтобы получить от них разрешение сыграть свадьбу во время их траура. По традиции без этого разрешения свадьбу справлять не полагалось.

В начале этой недели молодая приглашала к себе двух подруг. Они шили для нее свадебные наряды, всячески ей прислуживали и были рядом с ней до самой свадьбы. Их называли «согдуши». То есть, иными словами «прислужницы». В субботний вечер эти прислужницы посещали всех девушек деревни и приглашали их в дом молодой. Пришедшие в ее дом девушки, оставались у нее до самого ее выхода замуж.

Как правило, свадьбу назначали на вечер среды. Реже на четверг и пятницу.

С воскресенья до среды все девушки сидят в ее доме целыми днями. Здесь они веселятся, кушают, танцуют и поют. В течение этого времени по утрам м вечерам молодая в сопровождении девушек выходила на крышу своей сакли, где распевала песни. После этого молодая идет в гости к тем своим родственникам, которые будут присутствовать на ее свадьбе. По пути она с девушками поет песни, танцует и заходит в дома родственников. Здесь по окончании трапезы ее одаривают различными презентами, после чего она с девушками, также с песнями и плясками, отправляется домой.

В течение этой же недели в дом жениха являются женщины его рода. Они шьют ему одежду к торжеству. А он в свою очередь одаривает их презентами.

Вечером четверга в его дом являются два шафера. Их зовут «бирорами» (братья). Если один из них был братом жениха, то его звали «домором». Двое шаферов, как правило, всегда были рядом и не отходили от него до самой субботы.

В пятничный день для гостей готовятся различные блюда. После вечерней молитвы шаферы посещают жителей деревни с приглашением в дом жениха. Те, кого пригласили, приходили к жениху и веселились там допоздна.

В субботу после утренней молитвы жители деревни снова приглашались в дом жениха. В старые времена по обычаю в субботнее утро дом жениха посещали исключительно старцы. Спустя время этот обычай немного позабылся, и в дом стали являться все мужчины, независимо от возраста. Тут они развлекаются до обеда. В обед мужчины расходятся по своим домам, а им на смену приходят женщины, которые тоже веселятся, танцуют и поют до самого вечера.

В воскресенье молодые люди идут в лес по дрова, которые необходимы  для топки. Как правило, эти дрова привозили на ишаках. В знак благодарности за проделанную работу, жених повязывал на голове каждого ишака платок. Вечером понедельника все, кто ездил в лес по дрова, приходят в дом жениха, где развлекаются весь вечер. А за день до этого веселья являются барабанщики и зурначи. Их радостно встречают на улице женщины, которые выходят к ним с посудинами на голове, в которых лежат свежеиспеченные чуреки. Когда музыканты уже оказываются во дворе, молодые девушки пускаются в пляс, сопровождая свои танцы пением.

В доме невесты во вторник готовятся кушанья, состоящие из плова и куриц, которые предварительно были взяты у жениха. Этими кушаньями угощают всех односельчан, в том числе отца и братьев жениха. Однако сам жених здесь не присутствует. Вечером все эти люди отправляются в дом жениха, откуда выносят все подарки и наряды, приготовленные женихом для невесты, и целой свитой идут с ними в дом невесты. Вся эта процессия идет таким образом: мужчины несут в руках факелы, дабы освещать темные улицы. Как правило, они идут впереди. Сразу за ними идет женщина с подносом на голове, в который заранее женщины кладут 2 килы сарачинского пшена и 2 курицы. Сюда же ставят все презенты от жениха. А уже за ней идут прочие женщины, несущие на головах подносы с чуреками. Позади них шагают зурначи и барабанщики, сопровождая шествие музыкой. За ними идут все остальные сельчане с зажженными факелами, которые относят во двор. Играет музыка, молодежь веселится, а юноши с криками:  «Ура!» стреляют в честь невесты из своих ружей.

Для прислужниц и подруг, которые все время сопровождали молодую, готовятся кушанья из пшена и куриц, отправленных женихом невесте. В эту ночь молодую развлекают, поют для нее. В этот вечер она одевает свои самые красивые платья и костюмы, а поверх завязывает шелковый платок. Прислужницы и ближайшие подруги находятся с ней до двенадцати ночи. В этот вечер невесте и ее подругам красят руки и пальцы специальной красной краской. Как правило, в среду и жених, и невеста обязаны были поститься.

В момент, когда жених начинал брить свою голову, его приближенные друзья выходили на своих лошадях в деревню и джигитовали. После того, как с бритьем головы было покончено, жених садился на лошадь и догонял своих друзей, которые в свою очередь очень тепло его встречали.

Женская половина деревни, завидев скачущего мимо их домов жениха, выходила на улицу, и бросала муку ему на плечи. После этого он бросался на лошади прочь в сторону реки, и все друзья пускались за ним. Здесь жених совершал купание. После чего его друзья одевали его в венчальную одежду. Невеста в свою очередь должна тоже совершить купание. Либо в речке, либо в микве.  Так евреи называли специальную импровизированную купальню, предназначенную, как раз для этого.

Когда жених был обут и одет, его сопроводители садились трапезничать. Жених к еде, естественно, не прикасался, в связи с тем, что, как и его суженая, постился. По окончании трапезы он задавал вопрос своим сопроводителям: «Кто пожелает первым известить невесту о том, что я уже готов?» В этот момент трое юношей мигом пускаются вскачь. Первому прискакавшему невеста дарила шелковый платок. Платок повязывали коню на шею, а на лбу разбивали яйцо, с целью защитить его от сглаза. Двоим прискакавшим позже доставалась курица и кувшин вина.

Жениха и его сопроводителей жители села встречали с почестями. Им выносили вино и шашлыки. Ближайшие родственницы жениха выходят к нему с подносами на головах, в которые, как правило, укладывали чуреки. А в чуреки вставляли восковые свечи.

Среди них стоит «енга». Ею могла выступить сестра жениха или одна из приближенных родственниц. Ее роль заключалась в том, чтобы стоять рядом с женихом со свечкой и петь до самого вечера: «Ой, атлан, атлан шов, Темир-Хан атлан шов!» Вся женская половина танцевала при женихе. В это время приходил раввин с учениками и начинал петь традиционную песню жениху. После этого они провожают домой жениха, где его встречают танцующие пожилые люди.

В то же время отец жениха, братья жениха, раввин и другие доверенные люди направляются в дом родителей невесты для того, чтобы произвести оценку ее приданого. Делалось это для оговорки и внесения в брачный договор условий, в том случае, если молодые разведутся.

После этого все возвращаются в дом жениха, после чего снова отводят его к людям, у которых траур. Здесь жених просил прощения и разрешения сыграть свадьбу. Свадьбе, конечно же, никто не противился. Жениха все принимали хорошо. Его одаривали подарками, после чего он, поцеловав руки хозяевам, уходил.

Дальше он направлялся в дом невесты. Здесь для него уготовано специальное место. Рядом с ним садятся все молодые люди, а также почтенные старцы. В эту минуту в помещение заходит мать невесты. По старинному ритуалу, ей надлежало войти в помещение с дарами в виде новой папахи, серебряного пояса и красного шелкового платка. Жених должен встать со своего места и, сложив руки накрест на груди, опустить голову и встать пред нею, словно подчиненный. Затем он целует ей руки, как бы падая на колени, чего она не допускает. Мать невесты надевает ему папаху, затягивает пояс, а поверх него свисает красный шелковый платок. Потом, по обыкновению, она должна была поцеловать его в голову, и пуститься с ним в танец.

В эту минуту молодые вскрикивают: «Гой Шабаш! Гой Шабаш!» Когда мать невесты уходит, встают почтенные старцы из рода невесты, и показывают класс, исполнив старинный ритуальный танец. Закончив его, старики также целуют жениха в голову и одаривают его презентами.

Невесту же, сидящую в доме в отдельной комнате, развлекают песнями прислужницы и приближенные подруги. Балдахин, состоящий из четырех длинных палок, поверх которых накинут большой шелковый платок, стоит на улице. Юноши поддерживают эти самые палки. Все остальные стоят у балдахина с зажженными нефтяными факелами. Женщины же стоят с восковыми свечами в руках. Под балдахином становится жених. К нему присоединяются его отец и раввин. Все ждут невесту.

В этот момент брат невесты идет в дом, дабы позвать невесту на венчание. Тогда прислужницы отводят ее к балдахину. Если же венчание происходило во дворе синагоги, то по обычаю, невеста садилась на лошадь и отправлялась туда верхом. Ее, как правило, сопровождал брат, который и вел лошадь. Согдуши провожали ее на лошадях, но при этом еще держали в руках зажженные свечи. Отец невесты и ее братья входят под балдахин только, когда под него входит невеста с сопроводительницами.

Стоит отметить, что ритуалы венчания у горских евреев выполнялись так же, как и у европейских евреев. То есть, они были схожими. Различие лишь в том, что у европейских евреев молодая должна была обойти жениха вокруг 7 раз. Такого обычая у горских евреев не наблюдалось.

После того, как молитвы были прочтены, а брачные условия оговорены, сопроводительницы невесты уводили ее из-под балдахина. Брат сажает ее на лошадь. И тут же раздаются выстрелы в честь молодых. Енга- сестра невесты обязана ехать за ней, держа свечу в руке, но уже на другой лошади. Если у молодой сестры не имелось, то в качестве енга посылали девушку из ближайших родственниц. Лошадь, на которой сидела молодая, вел ее брат, а молодые девушки шли рядом и сопровождали ее до самого дома жениха. В это время сам жених еще оставался под балдахином. А раввин и ученики пели традиционную песню.

После ее исполнения жениха провожали в родительский дом. На невесту, проезжающую мимо домов сельчан, бросали сарачинское пшено, выбегавшие из своих жилищ, женщины, желая тем самым народить кучу детишек. Подобным манером ее встречала и вся женская половина в доме жениха. Перед дверью у порога ставили кусок железа. Невеста переступала через него. Это считалось залогом счастливого брака. Затем ей сразу приносили два стакана. В одном из которых мед, а в другом масло. Горские евреи считали, что, если молодая обмакнет свою правую руку в масло, а левую — в мед и после этого смажет дверной косяк обеими руками, то у нее будет счастливая и шикарная жизнь.

Брат невесты, войдя в дом, делает в честь нее шабаш и танцует с ней лезгинку. А юноши с громкими возгласами: «УРА!» стреляют в воздух из ружей. Дома уже всем разливают вино, и все пьют за здоровье и счастье молодых. Молодую провожают в отдельное помещение. При ней обязательно находились янга и две сопроводительницы. Односельчане приносили, каждый из своего дома, по три чурека с яйцами и мясом. На пороге стоял человек, который принимал эти продукты. Саму свадьбу, на которую стекались односельчане, как правило, играли вечером.

Садился жених. Подле него стелили шелковый платок большого размера. На него ложили презенты, деньги или разнообразные золотые и серебряные изделия от людей, которые подходили к молодожену с поздравлениями. Рядом с ним стоит человек, озвучивающий, кто и что принес, и в каком количестве. Наконец входит мать жениха с родней. В руках она держит посуду. В ней находится три чурека, которые окрашены в разные цвета. В каждый чурек втыкались по три тоненьких зажженных восковых свечи. Рядом со свечами ставили три яйца и три яблока. В яблоки воткнуты монетки. Мама протягивает эту посуду сыну. А человек, стоявший рядом, провозглашает сумму денег, которую выделила мать и вся родня. Подобным манером собирает подарки и невеста. После того, как все презенты были получены, жених принимал их по счету при свидетелях.  После этого все собирались за трапезой. Когда заканчивали с ужином, по желанию, некоторые расходились по своим домам. Те, кто оставался, веселились до рассвета, танцевали под лезгинку.

Музыка

У горских евреев богатейшая песенная культура, которая развивалась в двух направлениях: в культовых напевах и в неконфессиональном фольклоре. В синагоге их пение представляет из себя неметризованный речетатив в пределах небольшого диапазона. Таким образом они произносят нараспев тексты Торы и другие религиозные тексты.

Большое значение в культуре горских евреев имеют также обрядовые песни. Например, начало полевых работ у них сопровождалось песней «Мигьи’д хори’ дурини’», дождь они вызывали песне «Гуди’л, гуди’л».

У горских евреев, существуют специальные песни для обряда обручения и свадьбы, и каждая церемония (шествие невесты, преподнесение подарков, приготовление пищи для праздничного стола, окрашивание хной ногтей на руках родственников и гостей) сопровождается отдельной музыкальной композицией.

Кроме колыбельных горские евреи поют своим детям специальные песенки, под которые ребенок учится ходить.

Поминальные обряды горских евреев сопровождаются плакальщицами, которые исполняют традиционные плачи и причитания («гирьегъо’», «домоё’с»).

Среди музыкальных инструментов, которые используют горские евреи, выделяется один уникальный. Это шофар – рог, который звучит в синагоге во время празднования Нового года.

Национальный костюм

Одежда горских евреев идентична той, которую носят дагестанцы и кабардинцы. Черкеска шьется из сукна, основой для шапки служит каракуль или овечья шерсть. Многие джуур носят длинные кинжалы, которые являются обязательным атрибутом одежды. Некоторое время такое оружие запрещали носить, но после окончания 30-х годов прошлого века запрет сняли. Для утепления пользовались кафтанами, которые подвязывали ремешками. Такой предмет гардероба характерен для ортодоксальных жителей.

Женщины украшают наряды металлическими изделиями и бижутерией. На тело надевали белую рубашку. На ногах обязательно нужно носить штаны, так как религия предписывает женщине закрывать ноги. Голову закрывают платком, волосы могут видеть только отец или муж. Из головных уборов женщине дозволено носить чудку (чутху).

Жизнь

Горские евреи с глубокой древности сумели монополизировать торговлю коврами на Дербентских рынках, и это занятие у них считалось очень почетным.

Если в других регионах России евреям было запрещено возделывать землю, то на Кавказе они свободно занимались земледелием и поэтому сохранили традицию разводить шелкопрядов, выращивать абрикосы, табак и виноград.

Городские горские евреи тоже в основном занимались сельским хозяйством - виноградарством и виноделием, а кроме того разводили растение марену, из которого в старину добывали красную краску.

Из еврейских горских виноделов вышли первые горско-еврейские миллионеры: Ханукаевы и Дадашевы. К концу XIX столетия они основали в Дагестане первую крупную рыболовецкую компанию.

Горские евреи, кроме того, издавна практиковали кожевенное ремесло, но после того, как российские власти в начале XX века запретили им ездить в Среднюю Азию за шкурами, эта отрасль пришла в упадок.

Жилье

Горско-еврейское поселение, возникшее в середине XIX в. около укрепления Нальчик, было похоже на горский аул. В строительстве домов использовался доступный местный материал: саман, камень, кирпич, дерево. Но, в отличие от традиционных местных плоских и смазанных глиной с примесью самана и твердо укатанных крыш, евреи свои дома покрывали железом. Это было единственной особенностью жилищ горских евреев, живших в Нальчике. Как и у кабардинцев, пол в их домах был глинобитным. Дом преимущественно состоял из двух, иногда из трех комнат, которые делились на женскую и мужскую половины. Внутреннее убранство комнат также было схожим с традиционным кабардинским. Одна из комнат, убранная побогаче, предназначалась для приема гостей и называлась «кунацкой». Как известно, такая планировка жилища, с обязательной кунацкой, являлась традиционной для многих народов Северного Кавказа.

Семейный уклад

До советского времени горские евреи жили большими семьями. Одна такая семья включала три-четыре поколения и могла насчитывать до 70 человек, которые проживали в одном дворе. При этом у них была распространена полигамия, но у каждой жены с детьми был отдельный дом или отдельная часть дома.

Несколько больших семей, ведущих родословную от общего предка, образовывали тухум (буквально – «семя»).

В случае неисполнения обычая кровной мести еврейские семьи могли породниться. Если убийца тоже был евреем, а родичам убитого не удавалось ему отомстить в течение трех дней, семьи имели право уладить конфликт узами кровного родства.

Общественный уклад

В городах евреи жили в отдельном квартале или предместье. Общиной руководил глава наиболее уважаемой или многочисленной семьи. Например, общиной горских евреев в Дербенте руководили три избранных человека: глава и два его заместителя.
Главный раввин города избирался руководителями общины.

Горские евреи были полностью включены в структуру сложных межродовых отношений Кавказа и поэтому до сих пор трепетно относятся к землячеству, они слыли храбрыми джигитами, но при этом они всегда соблюдали субботу, обряд обрезания и ели только кашерную пищу.

На кухню горских евреев повлияли соседние народы, однако многие из рецептов людям удалось сохранить. Так, в их блюдах преобладает множество специй. Многие соблюдают требования кашрута, предписывающие не есть мясо хищной птицы и не смешивать любые виды мяса с молоком. Более того, запрещено есть молочные продукты (сыр, творог, сливки), смешанные с мясными блюдами. Овощи могут употребляться любые, однако они проходят строгий отбор через представителей кашрута. Важнейшая кулинарная традиция — выпечка субботнего хлеба. Его пекут перед шаббатом (субботой) и называют хала. Этот хлеб может подаваться одновременно с мясом. Есть халу можно прямо с утра, таким образом открывая шаббат.
Слово «хала» означает кусок теста, который отделяли от пирога, чтобы преподнести иерусалимскому храму. Интересно, что хала может иметь разную форму, например, быть исполненной в виде ключа или грозди винограда. Праздничная хала имеет вид круга, что указывает на единение с Всевышним. Традиционная выпечка представляет собой несколько сплетенных косичек.